Мэрисьюизм - мы все так изменились за лето

[Catherinne]

Автор: NellielTu (aka Rangiku)
Название: Псевдонаучные изыскания шизофреника обыкновенного. Мэрисьюизм – мы все так изменились за лето!
Бета: Microsoft Word
Жанр: Триллер с элементами идиотизма (а если серьезно, черт его знает)
Персонажи: население Конохи и не только
Рейтинг: Самый безобидный
Размер: мини
Дисклеймер: Права на «Наруто» у Масаши, права на сумасшествие – у меня.
Предупреждение: Бред. Яростный и беспощадный.

Вместо предисловия. Мэри.

Написание фиков – занятие не из легких. Бездарные авторы пишут скучные каноны, где бедный, несчастный Герой вынужден спасать мир, откровенно забив на личную жизнь. Ну разве так можно? У Героя и так психика нежная, ранимая и неустойчивая. Чего доброго, пораженный в самое сердце своим неиссякаемым одиночеством, недолюбленный с детства Герой еще профукает мир и не оставит о себе светлую и добрую память.
Однако отчаиваться рано: у мира есть надежда! Ибо в минуты отчаяния, в минуты, когда Герой сознает собственную никчемность, в минуты, когда Героя утомили одинаковые лица - под оглушительный рев толпы и фанфары появляется ОНА. Апогей красоты, воплощение всех сведений, собранных в Мировом Компьютере за многие века, сильнейшая, восхитительнейшая, неподражаемая Мэри-Сью! Куда уж до нее картонному населению канона, которое только и умеет, что бездарно тратить чакру.

Мэри-Сью живет по своим правилам. Мэри-Сью никогда не бывает бездарна, глупа и некрасива. Стоит отметить, что исключительно потому, что мозгов у Мэри раза в три больше, чем у любого обитателя (обитательницы) канона, ее голова гораздо тяжелее, чем у других персонажей. Только из-за этой непомерной тяжести Сью и проводит большую часть фанфика в положении «Омар, сильвупле», то бишь «Раком, пожалуйста». В связи с вышеупомянутым наблюдением, однако, не лишним будет отметить следующее: Мэри чиста и невинна, как ангел, сошедший с ясного небосвода, вне зависимости от того, какое количество мужчин (женщин) поимеют ее к концу творения рук фикоманских.
Учитывая тот факт, что Мэри-Сью – дар богов канону, никого не должно удивлять, что легким взмахом руки красавица Мэри отправит в нокаут обоих недобитков учиховского клана, один меткий взгляд – и Гаара-сама валяется без сознания, отключенный выстрелом амура в самое сердце (посочувствуем Гааре-сама и помолимся за него, дабы все ками позволили несчастному носителю енота пробыть без сознания до конца любого мерисьюшного фика. Целее будет). Прицельный удар правой пяточкой в челюсть отправит к ногам Мэри самого Наруто, а левая пяточка возьмет на себя ответственность за покорение Орочимару. Причем стоит отметить, что от красоты Сью Оро-сама обязательно подавится собственным языком, перестанет грезить шаринганами и захочет получить тело гостьи из фантазий фикомана в вековое пользование.
Да, Мэри восхитительна, в какие-то моменты умилительна и по-детски наивна, но не стоит обольщаться на ее счет. Мэри носит маски, ибо вся жизнь ее яркая, будто венецианский карнавал. Иногда вы можете не почувствовать подвоха, не понять, что Сью рядом, стоит у вас за плечом и ждет когда же, ну когда же вы сорвете с нее маску. Вы видите любимые, знакомые лица персонажей, но… они выглядят резиновыми, натянутыми на чужие головы. Лишь заметив это, вы можете услышать, как Сью, улыбаясь, шепчет вам на ухо: «Мы все очень изменились за лето». А ее брат, Марти-Стю, согласно кивает… Он тоже знает многое о том, как интересно меняются люди.

«Мы очень изменились за лето. Когда все Мэри и Марти надевают маски»

Случается так, редко, но все же случается, что фикомана устраивают герои канона, и даже, о чудо, их канонные симпатии, но… почему бы ни подправить этим убогим характер? В конце концов, на Хинатиной скромности далеко не уедешь, на молчаливости Шино далеко не ускачешь, на отсутствие пунктуальности у Какаши далеко не уползешь…
Всего пара смелых решений приносят мир в душу неудовлетворенного фикомана.
На сцену походкой от бедра выходит новая Хината, которая «так изменилась за лето». Ее сочные губы, накрашенные ярко-красной помадой, ослепляют, выделенные темной подводкой глаза, густые ресницы завораживают, затягивают в себя, подобно омутам. Она говорит томным голосом, ее тонкие пальцы скользят по оранжевой куртке Наруто, вгоняя несчастного девятихвостого мальчишку в краску. Он такой невинный, такой наивный… пока гонялся за Саске, не успел заметить, что весь мир вокруг него «очень изменился за лето».
Мимо парочки с безумными криками и улюлюканьем, окруженный стаей бабочек (ибо мухи и всякая тля – это фи), проносится Шино. Ныне он - душа компании, славящийся на всю Коноху своим юмором. Следом за ним вышагивает Чоджи. Он сбросил килограмм сто, накачал мышцы, и теперь от его рельефного пресса сходят с ума девушки и давятся завистливыми слюнями юноши. В ясных и таких завораживающих глазах Чоджи написано: «Мы все очень изменились за лето…»
Лентяй Шикамару, неохотчивый до общения с девушками и откровенно сторонящийся их, легко подбегает к прелестной куноичи и в два счета приглашает ее на свидание. Это будет уже пятнадцатое свидание в его записной книжке, а ведь неделя только началась!
Пальцы Хинаты, тем временем, ползут все ниже и ниже, забираясь под куртку Наруто, касаясь его живота, чувствуя его дрожь. Замечая недоумение в глазах мальчишки, девушка ласково и немного развратно улыбается ему. «Какой сковородкой огрели ее по голове?» - думает Наруто, с тоской вспоминая ту девчонку, что краснела, бледнела, падала в обморок и заикаясь шептала: «Наруто-кун». Ту, что наблюдала за ним издалека и черпала в нем силы.
«Идем со мной, Наруто-кун», - шепчет она, но этот голос его больше не забавляет, а скорее пугает. Девушка берет его за руку и тащит куда-то в сторону Ичираку-рамен. В Наруто просыпается надежда на счастливый исход дела… Наруто всегда славился своей неубиваемой надеждой на хэппи-энд. По дороге им попадается Пятая хокаге-сама, которая пьяная в усмерть бредет в обнимку с лидером Акацук. Она только что проиграла ему Коноху. Иногда персонажам необязательно кардинально меняться – достаточно просто развить до полного гротеска имеющиеся у них качества. Следом за Цунаде и Пейном топает Хидан, недавно ставший атеистом. Он помогает Какузу раздавать деньги детям из бедных семей. В трауре по Зецу бредет Тоби-кун, грустно опустив свою замаскированную голову. Авторам показалось, что есть людей негигиенично, потому они запретили Зецу заниматься каннибализмом. Сломленный духом, поддавшийся на уговоры авторов, шпион Акацки попытался стать вегетарианцем, но, едва вкусив первый листик салата, понял – вот теперь он по-настоящему каннибал. Находясь в шоке от этого открытия, человек-растение перестал есть и со временем покинул этот бренный мир.
Чуть поодаль Дейдара-семпай рыдает возле туалетных кабинок. Из-за разборок авторов по поводу его пола, Дейдара уже сам забыл, кто он. А поскольку прилюдно снимать штаны и проверять было неприлично, а вломиться в чужой туалет Дейдаре мешала совесть, которой его сверх всякой меры наделила мать-природа и отец-Масаши, несчастный красавец-подрывник вынужден был мучиться от весьма ощутимых резей в животе.
Ичираку-рамен и вся эта странная процессия оставлены позади. Наруто смутно догадывается, что раменом его кормить не будут. Впереди маячит какой-то темный закуток, в котором две фигуры сплелись в страстном объятии. Волны страсти и желания распространялись вокруг них, атомы любви и нежности витали над их головами. Их загребущие ручонки скользили по телам друг друга, заползая в самые укромные уголки… Ни у одной из фигур не было и намека на грудь. «Странно…», - подумал Наруто. Верящий в мужскую дружбу, он и не помышлял о том, что за углом притаился яой.
«Позволь мне показать тебе кое-что, Наруто-кун…» - руки Хинаты скользнули ниже, касаясь его…

* * *

Широко раскрыв голубые глаза, Наруто таращился в потолок. Подняв дрожащую руку, парень утер со лба холодные капли пота, глубоко вздохнул и попытался сесть. Тело его не слушалось, мысли были перепутаны.
- Наруто!! Наруто, просыпайся, дурак! Ты должен был зайти к хокаге-сама полчаса назад!!! – в дверь настойчиво колотили. – Ты что там, отравился раменом и умер!?
- Все в порядке, Сакура-тян! – выдавил Наруто, хотя в порядке он явно не был, - Сакура-тян, а Коноха сейчас чья? Наша или Акацки?
Стук в дверь прекратился. Наруто решил, что этому может быть только две причины: то ли заботливая Сакура-тян обдумывает, как помягче сообщить ему новость о том, что Акацки выиграли Коноху, то ли – сама не в курсе. Сакура же просто пыталась понять, насколько сильно у Наруто поехала крыша и можно ли это вылечить.
Впрочем, простая прогулка от дома Наруто до резиденции Пятой оказалась лучшим лекарством: Хината снова была скромной, Шикамару лениво сидел на пороге и таращился на облака, а рядом с ним - привычно крупный Чоджи умиротворенно хрумкал чипсы. Шино был традиционно молчалив, он одарил Наруто и Сакуру лишь легким приветственным взмахом руки и снова погрузился в раздумья, вполне возможно, о бренности всего сущего.
Спустя несколько минут, глубоко вздохнув, Герой, оранжевый ниндзя Наруто, шагнул в кабинет Цунаде, морально готовый выслушать долгую обличительную речь по поводу его вопиющего опоздания и думал лишь об одном: «Ками-сама, пусть мне больше не снится подобное…»

И где-то далеко от Конохи, Дейдара, целиком уверенный в том, что он мужчина, пытался подорвать Тоби, Зецу бодро пожевывал чью-то ногу, Хидан молился Джашину и бился головой об камни для пущего эффекта, а Какузу выковыривал монетку, закатившуюся за статую, служившую сосудом для хвостатых демонов. И все было нормально… до следующего сна Наруто…